Настоящему Времени стало известно еще об одном срочнике с затонувшего крейсера «Москва». Это Никита Ефременко, он из небольшого города Приозерска в Ленинградской области. Его близким сказали, что после крушения он пропал без вести.
Корреспондент Настоящего Времени Тимофей Рожанский поговорил с его мамой Татьяной Ефременко, которая до сих пор надеется, что Никита жив: «Каждый день звоню командиру, каждый день звоню в Москву. Ничего. Никаких известий. Завтра утром еду туда сама. Прибуду туда только в пятницу, потому что самолетов нет. Из Ленинградской области ехать мне далеко».
Женщина надеется, что ее сын жив. «Я хочу пройти все госпитали, все больницы. У меня билет в одну сторону. Я не знаю, когда я вернусь. Если месяц там буду, значит, месяц. Если два, значит, буду два. Если министерство не помогает, значит, надо самим ехать, искать. Мне единственное сказали, что мой сын в момент пожара был в наряде в столовой. Я устала по телефону бороться. Я раньше звонила в госпиталь, и мне отвечали: «Все ребята с документами». С какими документами? Откуда документы? Все утонуло, все сгорело! То есть госпитали уже обманывают».
По словам Татьяны, Никита не планировал военной карьеры. Про «специальную военную операцию» по телефону матери ничего не рассказывал, а только ее успокаивал. После службы рассчитывал вернуться домой в Приозерск.
«Девятого апреля последний раз я с ним созванивалась. Ему оставалось 58 дней служить до дембеля. Контракт он подписывать не собирался. В марте до этого он мне прислал письмо: «Мама, контракт я подписывать не буду». В телефонном разговоре я тоже ему сказала: «Никаких контрактов чтоб не было». У меня больше нет никакой информации. Он ничего не говорил. Были разговоры о том, что они участвовали в захвате острова Змеиный. Мамы другие говорили, что дети рассказывали. Мой по этому поводу не говорил ничего. И на мой вопрос, был ли он там, он сказал: «Мама, все дома». Он мне ничего не говорил о том, что там в действительности происходит или происходило», – говорит женщина.
Татьяна, как и другие родители срочников, проходивших службу на крейсере «Москва» и числящихся без вести пропавшими, намерены добиваться наказания для тех, кто отвечал за их нахождение там. Родители уверены, что срочники не должны были принимать участия в боевых действиях.
И про войну Татьяна теперь высказывается однозначно: «Что я вообще думаю о войне в Украине? Я могу сказать, что я сейчас работаю в военном санатории и к нам на реабилитацию привозят вот этих мальчишек, которые там участвовали. Мальчишек я не расспрашивала, но я вижу их состояние. О войне в Украине – это за пределами разумного, я считаю. Вы сами понимаете, что вообще происходит? Это просто страшно. Это до такой степени страшно, что я не понимаю, как такое допускается. Я не понимаю, что дети-срочники делали на корабле «Москва». На некоторых людей в нашем правительстве, и в том, и в НАТО, и везде… Я бы лично на них сбросила бы бомбы, если бы мне их дали. Лично на них. Этого нельзя было допускать – то, что сейчас происходит. Непонятно, когда это все закончится, что гибнет столько мирных жителей и столько военных с двух сторон. Для меня это за гранью».
Министерство обороны РФ до сих пор не признает, что при крушении крейсера «Москва» были жертвы. Настоящее Время поговорило с семьями четырех моряков, которые числятся без вести пропавшими. Достоверно известно о двух погибших. По информации источников «Медузы» в Черноморском флоте, всего погибло 37 членов экипажа, около 100 ранены. Всего на борту находилось около 500 человек.
