Мэру поселка Половинка в ХМАО Александру Старжинскому 24 года. Он вошел в Книгу рекордов России как самый молодой глава сельского поселения в России. Но уже три года мэрство Старжинского — это сплошная борьба: с безденежьем, бюрократией и вышестоящими чиновниками. Как спасти российскую деревню и почему он все еще не бросил это делать, как он относится к Владимиру Путину и Алексею Навальному и какую оппозицию поддерживает — Старжинский рассказал нам в интервью.
История Александра Старжинского — первая в нашем цикле «Эстетика деревень». Он о том, как люди, несогласные с системой, сталкиваются с ней, сражаются за свою правду — и к чему это все приводит. На нашем новом ютуб-канале «Все через Z» можно посмотреть 30-минутный фильм о нем.
«Систему нельзя сломать»
— Вы постоянно с кем-то конфликтуете. Считаете себя оппозиционером?
— Я за конструктивную оппозицию. Не просто «все плохо, все разогнать». Я за то, чтобы конкретное дело доводить до конца. С этой точки зрения я оппозиционер.
Знаете, кто-то все держится за власть — за президентский, губернаторский пост. Не надо держаться! Уйди спокойно, работай в другой сфере, если ты профессионал. Это же застой. Ты работаешь 20 лет в одной сфере — ты уже не видишь проблем. Я проработаю пять лет и уйду.
— Как вы относитесь к Владимиру Путину?
— Мое отношение к Путину хорошее. Есть проблемы, но я считаю, что недорабатывают на местах.
— А к Навальному?
— Вы меня провоцируете! Никак не отношусь. Есть оппозиционер, который выкладывает разоблачающие ролики. Какой бы ни был оппозиционер, почему его надо травить, еще что-то?
Но я бы не хотел кардинальной смены власти, митингов. Чего ты добьешься этим? Ничего не добьешься.
— Думаете, можно сломать систему?
— Систему нельзя сломать. Можно внедриться в нее и изнутри менять. А со стороны бесполезно. Мы видим, что произошло с Навальным, Немцовым и другими оппозиционными политиками.
«Уважаемые жители, сколько мы с вами можем это все терпеть?»
— Вы родились в Половинке?
— Да, я родился и учился здесь до 11-го класса.
Потом уехал в Санкт-Петербург, отучился на культуролога, но сразу вернулся в Половинку.
— Почему не остались в Санкт-Петербурге?
— Не знаю почему, но меня всегда тянуло домой. Я хотел вернуться и развивать поселок. Я много чего посмотрел, поездил. Думал: а почему у нас такого нет? Хотелось что-то новое сюда принести.
— Поэтому пошли в политику?
— Я работал в доме культуры. Был активным. Когда составляли списки сельских депутатов, местная администрация предложила мне пойти в депутаты. Я согласился. Подал документы на праймериз «Единой России».
И тут объявили, что главный врач Центра общей врачебной практики Аэлита Марталер будет встречаться с жителями в нашем ДК. А у меня мама работает в больнице, и я знаю, сколько там проблем. Я знаю, что все, что было наработано до этого главврача, Аэлита Марталер вывезла. Она делала на этом бизнес.
Она развивала только свою частную клинику «Авиценна». А в муниципальную устроила всех своих родственников — от внучки до мужа, который получал больше 100 тыс. рублей на скорой. Они купили кучу машин. Людям это все надоело.
Однажды я слышал, как главврач общается с подчиненными. Она их унижала, кричала: «Вы здесь никто, я вас раздавлю, если надо!» Мы стояли в коридоре, и все это слышали. У нас, у взрослых людей, уши заворачивались.
Увидев это объявление, я подумал: а почему бы мне не выступить? Я записал видеообращение к жителям. Это было первое мое политическое обращение. Я сказал: «Уважаемые жители, сколько мы с вами можем это все терпеть? Сейчас приедут, опять скажут, что все хорошо. Но давайте сходим и расскажем про реальные проблемы. Если будете молчать, никто про эти проблемы не узнает и ничего решать не будет».
Обычно на такие собрания приходили пять-десять человек. А в этот раз в ДК собралось более 100 человек.
Я выступил с речью. Люди не давали говорить главврачу. Это все записали на видеокамеру. Видео вышло в интернете. Общественность поднялась.
После этого меня вызвали в район. Я говорю: у меня даже машины нет. Тогда администрация выделила мне транспорт, меня повезли в район к заместителю главы района Андрею Мухину. И этот человек на меня наорал: «Ты кто такой? Какой, на хрен, общественник? Ты почему себе такое позволяешь?» А я сказал на встрече Аэлите Мартлер: «Получается, вы не главврач, а главпалач». Мухин мне: «Какое право ты имеешь называть главврача палачом?» Я объяснил, что это было метафорически. Мне сказали: мы, видимо, с тобой не найдем общего языка.
Скандал в итоге дошел до замгубернатора. Может, и до губернатора. Главврачу вручили грамоту и потихоньку не продлили с ней контракт.
«Вы могли получить сильного партнера, но получите сильного оппонента»
— А вам эта история как-то аукнулась?
— Да. Когда начались праймериз, оказалось, что меня больше нет в списках. Люди, которые пришли за меня голосовать, начали мне звонить. Я сам пошел на участок выяснять, в чем дело. На сайте «Единой России» я был в списке участников, а в бюллетенях меня уже не было.
Целый день я звонил в район. Мне обещали перезвонить, но просто тянули время. В итоге сказали, что я якобы не подал паспорт и другие документы. Но это бред. Я все подавал. Все мои данные были на сайте.
Праймериз — никакой не лифт для молодых, как говорит президент. Снимут тебя просто на раз-два, и не докажешь ты никому ничего. Это внутрипартийная тема. Законы, как на выборах, на праймериз не действуют.
Мне сказали: так сложились обстоятельства, что вам лучше идти самовыдвиженцем. Я ответил: вы могли получить сильного партнера, но получите сильного оппонента.
После этого я зарегистрировался в качестве кандидата в главы поселка.
— Вы пошли на выборы самовыдвиженцем?
— Когда я озвучил, что пойду на выборы, ко мне обращались разные партии, но я отказался. Не хотел ни от кого зависеть.
Мне было 24 года. Все говорили: тебя снимут, ты не пройдешь. Но я подготовил документы и собрал подписи. Меня зарегистрировали в качестве кандидата. Я тогда удивился, но потом понял: они не рассматривали меня в качестве соперника. Меня называли «школьник».
— Кто еще участвовал в выборах?
— Действующий глава поселка Александр Немзоров. Он к тому времени работал главой лет 10.
И был еще один кандидат — технический, чтобы составить оппозицию Немзорову.
— Вы до этого сталкивались с Немзоровым?
— Была история, когда я еще учился в школе.
Я был общественником с 7-го класса. У нас была волейбольная команда, мы два года готовились к соревнованиям. Глава поселка должен был выделить нам транспорт для поездки за 150 км. Но в последний момент нам сказали: вы не едете, соляры нет. И в этот момент мимо едет машина с солярой.
Я нашел номер главы поселка и позвонил ему. Говорю: «Мы два года готовились, купили форму, помогите, вот же соляра!» Он мне отвечает: «Че ты мне звонишь в позднее время, звони в рабочее!» Я говорю: «Так в шесть утра выезд, какое рабочее время, оно у вас с восьми!» Он покрыл меня матом и бросил трубку. Никуда мы не уехали.
Возможно, поэтому я сейчас на связи с людьми постоянно — 24/7. Мне можно позвонить, написать, зайти ко мне в любой момент, а не в приемные часы — у меня просто нет приемных часов. Мы создали чатик поселка, где люди могут задать вопрос или на что-то пожаловаться, а я им отвечаю. Конечно, некоторые этим злоупотребляют: могут позвонить пьяные и наговорить ерунды. Я просто отвечаю: проспитесь — позвоните. Это побочный эффект открытости. Но в целом это очень полезный инструмент для главы, чтобы чувствовать настроения людей.
— Как проходила предвыборная гонка?
— Я ходил по домам. Практически в каждый дом заходил и общался с жителями. Кто-то говорил: «Ты еще молодой, наберись опыта! Вот было бы тебе 30!» Я отвечал: «В 30 лет я уже президентом буду!»
А кто-то говорил: «Если бы вы не зашли к нам, то мы бы за вас не стали голосовать!» Мне кажется, это сыграло главную роль.
Еще я издал свою бумажную газету, где написал про все проблемы Половинки: про грязь, про плохую дорогу до Урая, про медицину. Я сам в нее писал. Газету запретили под предлогом того, что издавший ее Дом печати не заявился в избирком. Ходила полиция и изымала ее изо всех магазинов, из общественных мест. Но большинство людей газету все-таки увидели.
В то же время глава Кондинского района Анатолий Дубовик приезжал в Половинку и просто открыто, нарушая все законы, сказал, что Немзоров — их кандидат и голосовать надо за него. Несмотря на это, я победил — набрал 324 голоса, а мой оппонент 300 голосов.
«Бюджет голый, поэтому приходится вкладывать свои деньги»
— Как Половинка отреагировала на вашу победу?
— Половинка разделилась пополам. Одна часть отнеслась ко мне настороженно. Другая — с надеждой. Я только вышел на работу, а ко мне уже пришли люди на прием.
Никто никаких дел мне не передал. В администрации остались два человека — остальные уволились. На столе лежала большая стопка бумаг. Я сижу один с этой папкой, ко мне идет куча народа — ну вот и приехали!
— Набрали новую команду?
— Я пригласил всех сотрудников администрации и спросил, почему они ушли. Сказал, что я никого увольнять не собираюсь, хочу с ними работать. Главы меняются, но сотрудники должны оставаться. Убедил, чтобы отозвали свои заявления. И они отозвали почти все. Ушли только два человека.
— Страшно было возглавить поселок в 24 года?
— Чего-чего, а никакого страха не было. Я был уверен в своих силах. Я понимал, что всему можно научиться. Поселение небольшое.
Конечно, я многого не знал. Не понимал в юридических вопросах, не знал каких-то основ. Но здесь так же, как с изучением английского языка: надо попасть в эту среду, и ты быстро приспособишься. Я очень быстро втянулся, разобрался во многих вещах.
Дороги начали отсыпать. Снег увозить, до этого снег не вывозился практически. Теперь весной грунтовую дорогу так сильно не размывает. Осветили детские площадки, раньше ни одна не была освещена. Колодцы приводим в порядок.
— Обычно главы поселений жалуются, что на деревни не хватает денег. Как у вас с этим?
— Проблем много, денег мало. Когда у тебя нет денег, то ищешь какие-то пути, стараешься.
Когда я пришел, я в первую очередь обратил внимание на освещение. И мы первые в районе перешли на светодиодное освещение без вложений вообще. Нашли инвестора. Предложили ему поменять наши 190 светильников на светодиодные. А мы через год отдадим ему всю прибыль, какую получим. Мы все сделали. Плюс придумали с электриками умные розетки: я создаю в телефоне расписание переключения света. Раньше на это уходило 400 тыс. рублей в год, теперь — ноль рублей.
В итоге мы сэкономили 1 млн 200 тыс. рублей за год. Но бюджетная система так устроена, что мы получили экономию — а нам на следующий год просто недодали эту сумму. Никто нас за это не поощрил — наоборот, урезали наш бюджет.
— Я читала у вас в Инстаграме, что вы купили новый колодец в Половинку на свои деньги. Это правда так?
— Да, нам выделяют деньги только на обслуживание колодцев, а на строительство — нет. Я подумал, а почему бы мне не вложить. Это колодец на въезде в поселок, хотелось, чтобы он был красивым.
— И часто приходится вкладывать свои деньги в поселок?
— У меня зарплата 72 тыс. рублей. В этом году я вложил больше 350 тыс. рублей [из своих денег]: в колодец, организацию мероприятий, помощь Совету ветеранов. Где-то краски куплю, где-то цветы. Бюджет голый, поэтому приходится вкладывать свои деньги. Меня некоторые ругают за это. Но что я должен делать? Я же обещал людям.
Мы стараемся участвовать во всех программах, потому что просто так нам деньги никто не дает. Но глава района распределяет бюджет между своими друзьями. Например, мы участвовали в конкурсе по инициативному бюджетированию. Благодаря нам — Половинке и еще трем поселениям — район занял третье место в округе. Району за это дали 11 млн рублей. Мы думали, что деньги разделят поровну по всем поселениям района или между нашими четырьмя поселениями. Это было бы логично. Но в итоге нам дали наименьшую сумму из всех — 800 тыс. рублей. Некоторым поселениям дали по 2 млн рублей, хотя они даже не разработали нормативной базы и не знали, что такое инициативное бюджетирование.
Я звонил главе [Кондинского] района [Анатолию Дубовику, на момент публикации интервью ушел в отставку. — Znak.com]. Спрашивал, почему мы участвовали и получили меньше всех денег. Получается, у нас тогда не будет стимула участвовать в конкурсах. Он сказал: «Еще раз мне позвонишь, я не буду брать трубку».
«Люди из 90-х держали район»
— У вас с ним какой-то конфликт? С чего он начался?
— Дубовик — это человек из 90-х. Есть фотографии, на которых он стоит с местными авторитетами. Он заявляет, что это фотошоп, но все знают эти лица и что они общались.
Эти люди из 90-х держали район, контролировали здесь все.
Наш конфликт начался еще с истории с главврачом. Она была партнером Дубовика. Всех бюджетников заставляли ездить на медосмотры в «Авиценну», хотя все эти деньги могли бы идти в районную больницу. А тут я на нее наезжаю.
В ХМАО мэр запретил проводить международное мероприятие с участием главы региона
Потом была история с проведением Дня рыбака в Половинке. Это районный праздник, у которого есть свои традиции. Но они решили убрать все национальные мотивы, убрать традиции. Я тогда работал в доме культуры и позвонил Дубовику, а он мне сказал: «Ты кто такой, что ты мне звонишь? Когда кем-то станешь, тогда и поговорим». В итоге на День рыбака поздравляли учителей, а не рыбаков. Рыбаки очень обиделись. Сказали: на такой праздник больше не пойдут, им лишь бы красивую картинку, а традиции им без разницы.
Самая главная причина проблем — когда тебя не выбирают, а назначают. Ты служишь тем, кто тебя назначил. Если бы меня назначили, я бы тоже оглядывался на этих людей — вдруг меня уберут. А сейчас я независимый, отчитываюсь перед жителями. В этом вся разница.
— Этот конфликт мешает вам решать какие-то вопросы?
— Я уже несколько месяцев пытаюсь решить вопрос со зданием «Почты России». Оно аварийное. Зимой там рухнула часть крыши. Цена вопроса — 1 млн рублей, на которые можно купить модульное здание. Что такое 1 млн рублей для округа? Это копейки. Построили бы, перевели людей. Люди там с астмами мучаются. Но никто ничего не делает.
А у меня есть служебная машина — УАЗ «Патриот». Я решил продать его за 900 тыс. рублей, добавить еще 100 тыс. рублей и купить новое здание для «Почты России». Но совет депутатов заблокировал мне это решение. Мол, в районе сказали, что продавать машину ни в коем случае нельзя.
А зачем она мне? Я ею не пользуюсь. Я хожу на работу пешком, езжу на велосипеде. В итоге я поставил машину в гараж. Отказался от водителя. Жду, когда глава района поменяется — может, разрешат ее все-таки продать и перевезти людей в более комфортное здание (главой района избран Андрей Мухин, как у них со Старжинским сложатся отношения — пока неизвестно. — Znak.com).
