3.7 C
Москва
Пятница, 29 марта, 2024

«Закона о нежелательных людях у нас пока нет»

Интересное

На прошлой неделе Роскомнадзор за одну ночь заблокировал «МБХ медиа», «Открытые медиа» и «Правозащиту Открытки» по требованию Генпрокуратуры. В ведомстве считают, что эти сайты распространяют информацию организации Open Russia Civic Movement, которая включена в список нежелательных в России. Все три проекта объявили о своем немедленном закрытии. 

Экс-юрист «Правозащиты Открытки» Анастасия Буракова рассказала Znak.com о том, что бывшие сотрудники проекта собираются делать после блокировки и официального закрытия.

«Было принято сложное, но единственно возможное решение о закрытии»

— После блокировки «Правозащита Открытки» сразу же заявила о своем закрытии. Как юристы и адвокаты из проекта будут работать дальше?

— Проект не будет продолжать работу ни в каком виде. Мы понимаем, что это централизованная атака именно на структуры [Михаила Ходорковского]. Для оказания юридической помощи формат структуры очень удобен и хорошо помогает, но это необязательно. Проект закрывается, но люди остаются. Каждый уже сам будет смотреть, сколько времени он готов потратить на то, чтобы бесплатно кого-то защищать. У меня очень много прямых контактов с подзащитными, с которыми я работала раньше и продолжу помогать им сейчас. 

— То есть судьба уже имеющихся подзащитных будет решаться в индивидуальном порядке?

— Да, конечно. Понятно, что если ко мне кто-то обратится за помощью, я могу взять это дело просто сама как юрист. В рамках организации без серьезных рисков по нежелательности этого делать нельзя, поэтому было принято такое сложное, но единственно возможное решение о закрытии. 

— Это несет какой-то дополнительный риск для тех, кто к вам обращается?

— Ты имеешь в виду блокировку или работу в новом формате?

— Я имею в виду сотрудничество с юристами и адвокатами, которые работали на проект, связанный с нежелательной организацией. 

— Формально никто не объявлял, что проект связан с нежелательной организацией. Это была блокировка [в связи с распространением «запрещенной» информации] по статье 15.3 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Генпрокуратура может посчитать таковой информацию о массовых беспорядках или, например, призывы к несанкционированным митингам. Или материалы нежелательных организаций. 

Вообще Роскомнадзор должен был написать владельцу домена, что на сайте обнаружили такую-то противоправную информацию и в случае, если ее не удалят, сайт заблокируют. Соответственно, это не признание нежелательными и не преследование по закону о нежелательности, но такой довольно толстый намек: «Смотрите, у вас там кое-что есть!». Как вы потом увидели из ответа Генпрокуратуры, это «кое-что» по нежелательности. Нужно было обезопасить подзащитных и юристов, поэтому у нас даже не было промедлений [перед решением о закрытии]. 

— Сейчас идти к вам за помощью безопасно?

— В индивидуальном порядке любой человек имеет право на профессиональную юридическую помощь и волен обращаться к любому юристу или адвокату. А адвокат или юрист может работать на тех условиях, которые согласует с доверителем.

— Это формальная сторона. Я бы хотела услышать твое личное мнение о том, могут ли пострадать ваши подзащитные.

— Закона о нежелательных людях у нас пока нет, слава богу. Я даже не знаю, как тут можно подкопаться. Никакой организационной структуры нет, остались только люди, которые сами определяют, как им работать. 

— Как изменится финансовая сторона работы? Кто теперь будет оплачивать юридическую помощь? Я так понимаю, раньше «Правозащита Открытки» существовала на гранты.

— Частично мы покрывали работу фандрайзингом. Особенно это касалось массовых акций, там у нас было все на фандрайзинге. По некоторым делам, если нужны были экспертизы или что-то еще, тоже открывали сборы. Михаил Борисович Ходорковский тоже был одним из спонсоров проекта.

«Никакого централизованного финансирования или сборов быть уже не может»

— Что будет сейчас?

— Сейчас единственный ресурс — это рабочее время юристов. Соответственно, каждый юрист должен будет жертвовать какое-то количество времени. Никакого централизованного финансирования или сборов быть уже не может. 

— Ходорковский не будет оплачивать работу отдельных юристов? 

— Сейчас организация совсем перестала существовать, поэтому нет структуры, которую можно финансировать. Осталось только индивидуальное желание каждого помогать, в нынешних условиях ничего больше предложить не можем. 

— И помощь по-прежнему останется бесплатной для подзащитных?

— Конечно, подзащитные не будут ничего платить. На то это и правозащита, что для людей это бесплатно. 

— Как я понимаю, за все годы работы к «Правозащите Открытки» не было никаких вопросов. Почему на проект обратили внимание сейчас?

— Никогда не было, да. Я думаю, что это общий тренд на подавление гражданского общества. Начали с политических организаций, потом перешли на расследовательские медиа, сейчас — на правозащитников. Конечно, это не первая атака на правозащиту. Преследования идут волнообразно, мне кажется. Тех политиков, которые не согласовывали свои действия, уже нет. Издания и правозащитные организации продолжают уничтожать.  

— Вы получили какие-то официальные объяснения?

— Нет, никаких объяснений нет. В случае намеков их и не может быть.

— Но Роскомнадзор же обязан…

— Да, сначала предъявить требование, а потом дать возможность удалить противоправный контент. С точки зрения закона, это незаконная процедура. 

— Почему вы решили удалить все материалы с сайта и телеграм-канала? «Открытые медиа», например, оставили свой архив. 

— Мы исходили из того, что в случае предъявления каких-либо претензий о распространении материалов нежелательной организации, всех, кто делал репосты, могут привлечь по статье 20.33 КОАП РФ («Участие в деятельности нежелательной организации»). Для того чтобы обезопасить людей, мы приняли это решение.  

— Кто-то из твоих коллег уехал за границу после блокировки? Какие в целом настроения среди бывших сотрудников «Правозащиты Открытки»?

— Да нет, все остались. Правозащита была у всех не единственным занятием, какие-то дела юристы брали в частном порядке. Пока нет запрета на профессию, люди, которые в этом нуждаются, без помощи не останутся.

- Advertisement -spot_img
- Advertisement -spot_img

Последние новости