В России обостряется ситуация с пандемией коронавируса. Зафиксирован новый антирекорд по смертности — 3 октября оперштаб отчитался о 890 умерших с выявленным COVID-19 за сутки. В понедельник, 4 октября, был зафиксирован 25 781 случай заболевания ковидом — это максимум со 2 января.
Впрочем, по мнению демографа Алексея Ракши, ситуация гораздо хуже, чем в официальной статистике. Он прогнозирует, что из-за пандемии в 2021 году в России еще больше вырастет избыточная смертность — до 600 тыс. человек, а средняя продолжительность жизни — уменьшится и может оказаться ниже 70 лет. Самая сложная ситуация с коронавирусом, по его оценке, сейчас в регионах Поволжья и на юге, более стабильная — в Сибири и на Дальнем Востоке.
В сентябре смертность может вырасти на 40% по сравнению с нормой
— Вы писали на Facebook, что рост заболеваемости коронавирусом ускорился почти везде, кроме Дальневосточного федерального округа. Расскажите, как вы сделали такой вывод?
— Для оценки заболеваемости я уже давно использую в основном только один индикатор: частота, с которой встречаются особые поисковые запросы в «Яндексе». Я вижу некоторые группы запросов, которые очень релевантны избыточной смертности. А избыточная смертность — это самый точный индикатор, который показывает настоящий разгул эпидемии. К сожалению, он доступен только постфактум, только спустя много недель. Допустим, если человек умер из-за ковида 15 августа, а справка о его смерти попала в ЗАГС 2 сентября, то он попадает в оперативную статистику за сентябрь, а статистика за этот месяц скорее всего будет опубликована Росстатом вечером 5 или 12 ноября. И более того, мы узнаем значения только в целом за месяц, а информация по неделям от нас уже засекречена, к сожалению. А ведь есть и посуточная информация, выгружаемая из ЕГР ЗАГС. По недельным данным мы видим, что смертность в сентябре совсем перестала падать. Сейчас оценивается, что за сентябрь будет 203 тыс. смертей. В августе, для сравнения, было 208,6 тыс. А нормальные цифры — это 143-145 тыс.
— Нормальные — в смысле средние показатели до пандемии?
— Да, это 2019 год. И тренд шел вниз. То есть если в 2019 году умирало почти 145 тыс. в месяц, то в 2020–2021 годах эти числа могли опуститься до 143-144 тыс. Вместо этого мы получаем больше 200 тыс. — рекорды, конечно, побиты. Фактически избыточная смертность за сентябрь составляет 60 тыс. Мы делим эту цифру на 30 дней и получаем 2 тыс. избыточных смертей в день (для сравнения: летом прошлого года, в июле, этот показатель достигал 1 тыс. смертей, летом этого года доходило до 2,4 тыс., а самый высокий показатель был в ноябре 2020 года — 2,9 тыс.).
Столько на самом деле умирают из-за коронавируса. И самое печальное, что эта оценка — сколько смертей будет в сентябре — уже несколько раз подрастала. Но смертность — это отложенный индикатор, который растет спустя неделю-две после начала роста заболеваемости, а заболеваемость растет примерно с 8 сентября. Собственно говоря, подтверждение этому мы и видим по запросам в «Яндексе».
— Почему вы однозначно говорите, что избыточная смертность связана именно с коронавирусом? Может быть, есть другие факторы?
— Есть обширная статистика других стран и статистика по причинам смертей в России. Если мы смотрим только на нашу страну, то мы видим, что, например, смертность от онкологии практически не изменилась. Зато существенно выросла смертность пожилых людей, а также людей от болезней системы кровообращения, диабета и особенно пневмоний. Это люди из групп риска по коронавирусу, и мы знаем, что очень много случаев, когда COVID-19 не указывают основной причиной смерти, а пишут главную причину смерти по органу или системе, которая отказала первой. И мы смотрим на статистику по другим странам — там львиную долю в приросте смертности занимают смерти людей с подтвержденным коронавирусом. Динамика и приросты смертности соответствуют поисковым запросам про коронавирус в Яндексе и Google.
Почему в Сибири и на Дальнем Востоке ситуация лучше, чем на Урале и в Поволжье
— Каким именно?
— Пока выявлено три класса запросов, коррелирующих с избыточной смертностью, а четвертый, связанный с общей смертностью, я использую как вспомогательный. «Пропало обоняние» — этот запрос с самого начала хорошо показывал, что происходит. Сейчас хуже показывает, потому что при заболевании штаммом «дельта» обоняние пропадает реже. Следующий запрос — «лечение коронавируса». На старте эпидемии он был подвержен медиа-хайпу: все искали информацию о лечении на всякий случай. Потом, когда медиа-хайп прошел, стали искать, только когда реально заболевали, и сейчас он очень хорошо соответствует избыточной смертности и реальной заболеваемости ковидом. Третий класс запросов — «пульсоксиметр и сатурация», который весной и осенью 2020 тоже испытывал влияние хайпа, четвертый — «вызвать скорую».
Но по всем этим запросам есть нюансы, и регионы надо осторожно сравнивать друг с другом, лучше с ними же самими в динамике, потому что традиции запросов могут меняются от региона к региону. Например, в Чечне количество запросов по пропаже обоняния было самым низким в стране, но смертность — самая высокая.
— Судя по поисковым запросам, в каких регионах сейчас наиболее тяжелая ситуация?
— Наихудшая ситуация сейчас в Саратовской, Липецкой, Оренбургской, Белгородской, Костромской, Воронежской, Ульяновской областях, в Башкортостане — это по запросу про обоняние. По лечению коронавируса — почти те же регионы, где Ульяновская область — лидер, плюс Удмуртия, Самарская, Пензенская, Курганская области. По «пульсксиметру и сатурации» — опять почти тот же набор плюс Карачаево-Черкесия и Алания. В основном это Поволжье, Черноземье и Южный Урал.
— С чем вы это связываете?
— Возможно, это какие-то природно-климатические особенности. Возможно, это связано с тем, что в части этих регионов многие живут в частных домах, и у них поэтому в августе затянулось распространение третьей волны, которая разгорелась к концу лета и сейчас еще продолжает расти. В Сибири население преимущественно городское, и там, как правило, быстрая очень мощная вспышка и быстрый спад.
Кстати, волна прошлой осени протекала очень похожим образом. То есть тогда на протяжении всей осени до нового года очередность заболевания регионов и характер — быстро или медленно — был примерно такой же, как сейчас.
— Где сейчас ситуация выглядит более благополучно?
— В основном в Сибири и на Дальнем Востоке: в Новосибирской области, Тыве, Бурятии, Приморье, на Сахалине. Потому что там свой паттерн прохождения волн. Эти регионы — с небольшим отставанием от двух столиц — очень резко вспыхивают, достигая очень высокой заболеваемости, но потом быстро идет спад, и далее надолго воцаряется затишье.
— Надолго — это насколько? На месяц, на два?
— Пока во многих регионах Сибири и Дальнего Востока в сентябре рост небольшой. Особенно это касается тех регионов, которые сильно переболели — Камчатки, Тывы, а также Приморья и Хабаровского края. Заболеваемость в Дагестане, Ингушетии, Чечне, Калмыкии, Адыгее падает или почти не растет. В национальных республиках, например в Чечне, ситуация выглядит благоприятно, но там обстановку нужно оценивать более аккуратно. Именно там — в Дагестане, Ингушетии и в Чечне — самая большая накопленная смертность в стране, но бОльшая часть избыточной смертности пришлась на весну-лето прошлого года.
— Какие это цифры?
— За прошлый год в Чечне умерло в полтора раза больше людей, чем обычно. Это рекорд для нашей страны. Ингушетия и Дагестан недалеко от нее отстают.
«Мы не успели как следует передохнуть после третьей волны — и у нас снова начался рост заболеваемости»
— Сейчас Россия на пике четвертой волны? Что происходит?
— Это вопрос терминологии. Раньше я считал, что волной можно называть только то ухудшение ситуации, если перед этим ситуация улучшилась в разы. Например, в Москве после всплеска в апреле – мае прошлого года, ситуация с заболеваемостью улучшилась раз в 10. А сейчас в целом по стране мы не успели как следует передохнуть после третьей волны, и у нас снова начался рост заболеваемости. Проблема в том, что на огромной территории разные регионы вспыхивают и затухают асинхронно, и в итоге получается бесконечное высокое плато заболеваемости с двумя и более тысячами избыточных смертей в сутки уже четвертый месяц.
— Когда будет спад по заболеваемости в целом по России?
— Я не возьмусь делать такой прогноз. Кто мог ждать, что у нас пойдет быстрый рост заболеваемости именно в конце мая и в начале июня? Но пришла «дельта» и все испортила. А многие говорили, что вирус сезонный, что якобы летом не может быть большой заболеваемости. Но уже в прошлом году оказалось, что это не так: посмотрите на Саудовскую Аравию, Индию, Иран, Египет, Казахстан, Урал. Возможно, какая-то сезонность есть, но какая-то странная, необычная, мы такой никогда раньше не видели. Сейчас заболеваемость растет и растет, к сожалению, достаточно уверенно. И в лучшем случае она будет снижаться в ноябре, а в худшем — она будет снижаться весной. Нас ждет тяжелый октябрь. Избыточная смертность уже превысила 750 тыс. с апреля 2020 года. 360 тыс. было в прошлом году, а в этом году она будет больше — минимум 500 тыс., максимум — более 600 тыс. А продолжительность жизни будет еще меньше.
— Насколько?
— В 2019 году ожидаемая продолжительность жизни была 73,34 года, в 2020 — 71,54, в этом году я жду ниже, чем 71, и скорее всего ниже, чем 70 лет. Зависит от того, как будет развиваться ситуация до конца осени.
