«Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» — воскресенье, вернее, уже понедельник, потому что давно миновала полночь. Ведущий, впавши в раж, орет на несчастного украинского эксперта: «Вы, что, думаете, конница Буденного на вас пойдет? Матрос Железняк? Какие времена? Ракеты полетят! Как Америка сербов утюжила? Так и вас будем утюжить!» Соловьев багровеет, переходит на визг, чувствуется, что тема его по-настоящему заводит. Руины, взрывы, трупы — это все возбуждает. Опять же есть возможность щегольнуть фирменной иронией. Да, про Буденного с Железняком — это ирония, если вы не догадались. Это такая ирония.
И сразу позволю себе отступление, тем более что в самом начале этого цикла я обещал совмещать заметки об актуальных пропагандистских трендах с попыткой создать путеводитель для тех отчаянных, кто рискнет отправиться в путешествие по российским телевизионным дебрям. Ну и потом — выискивать там у них новые идеи — не такое уж простое занятие: разбудите меня лет через сто, спросите, что происходит на политических ток-шоу? «Поют величие вождя, ругают Украину», — отвечу я и в главном не ошибусь.
Итак, ремарка, касающаяся механики пропагандистских программ: в каждой обязательно есть свой мальчик для битья, иногда даже не один. Украинец, американец (впрочем, это редкая дичь, за всю Америку в российском телевизоре отдувается уже много лет журналист Майкл Бом; будь они там покреативнее — давно бы нашли ему в пару журналиста Майкла Бима, но они не очень креативные), европеец. Европейцами чаще всего работают поляки. И, конечно, русский либерал. Сценарий незамысловат: американец отвечает за потуги издыхающей заокеанской империи на роль мирового жандарма и происки собственной военщины, европеец — за безволие и несамостоятельность Европы, про украинца с либералом все понятно и без комментариев. Поговаривают, это работа, причем вполне себе хлебная, но нас тут интересуют стиль и жанр, а не деньги в чужих карманах.
И раз за разом у пропаганды возникают проблемы. Увы, это факт, во Львове и в Киеве к неизменной радости обитателей российского телевизора действительно встречаются люди, готовые порассуждать о генетической неполноценности выродившейся русни, но идейные борцы — они на то и идейные, чтобы по Останкино из студии в студию не бегать. Украинские эксперты на российском ТВ — вполне вменяемые, и говорят, как правило, более или менее очевидные вещи: про то, например, что Украина — это независимое государство, с самим фактом существования которого хорошо бы считаться. Майкл Бом не рвется бомбить Белград и Сыктывкар, а Леонид Гозман не продает в эфире родину Майклу Бому за коробку куриных окорочков.
«Возникают проблемы», — сказал я и соврал, как Владимир Соловьев какой-нибудь. Простите, не со зла. Проблемы могли бы возникать, но их нет. Не так уж важно, что говорят враги, важно — что профессиональные патриоты провопят им в ответ.
Враг на ТВ — это место, а не слова, главное, что Бом американец, а вовсе не то, какими именно репликами он пытается (разумеется, безуспешно) заглушить нестройный, зато громкий вой телевизионных борцов за счастье родины.
Но вернемся к темам недели. Война с экранов уходить не хочет, да это было бы и странно после заведомо невыполнимого ультиматума, который Россия выкатила НАТО. Тут, кстати, позиция и у завсегдатаев ток-шоу, и у респектабельных ведущих воскресных информационно-аналитических программ единая, четкая, выверенная и логичная. Во-первых, никакая война невозможна в силу исключительного миролюбия России. Во-вторых, война эта будет для нас легкой прогулкой, потому что Россия теперь — самая мощная военная держава в мире. Ну и в-третьих, виновны в том, что война все-таки начнется, если (или когда) она все-таки начнется, будут США, страны НАТО и марионеточная киевская хунта. В студии у Соловьева гости — правильные, я имею в виду, патриотические гости, вроде добытого с пыльной полки политика Затулина и военного эксперта Багдасарова, — говорили о грядущей войне, весело посмеиваясь. Киселев в «Вестях недели» был суров и строг, но рассуждал точно так же. Кстати, «Вести недели» показали длинный репортаж о том, что именно у нас — лучшие в мире беспилотники и что все другие беспилотники нам завидуют.
Это важный момент: война остается с нами, под знаком войны, которая может стать высочайшим, финальным выражением знаменитого российского миролюбия, мы входим в 2022-й.
Однако не только война занимала умы телевизионных человечков на минувшей неделе (а значит, и обычные человечки, включая нас с вами, должны думать не только о войне: именно ведь для того телевизионные человечки и стараются, чтобы вложить в наши головы правильные мысли).
Травмой для пропаганды стала премия имени Андрея Сахарова, которую получил Алексей Навальный. Не заметить — нельзя; освещать, не сказавши лишнего, тяжело. Европейские организаторы, впрочем, сделали российскому телевидению подарок, допустив в дипломе пару ошибок. За это наши и ухватились. В своем шоу «Место встречи» на НТВ в среду Андрей Норкин посвятил обсуждению двух опечаток минут сорок. Эксперты сошлись на том, что Навальный Западу больше не интересен, а самые прозорливые предположили, что лепить лидера для российских национал-предателей будут теперь из его юной дочери Дарьи (это, кстати, именно что методичка — следящие за мутной жизнью телеграм-каналов люди заметили, наверное, что «интернет-аналитики», живущие от щедрот администрации президента, очень старательно пережевывали те же тезисы).
С небывалым тщанием на неделе отрабатывали тему пандемии. Во всех итоговых программах ковиду и борьбе с ним посвятили много времени («Перспективы — есть! Победа — возможна!» — резал воздух Киселев), а на «России 1» вышел в воскресенье фильм о борьбе России с коронавирусом, и речь в нем шла не только о победах. И видно, как им тяжело возвращаться домой — с полей выдуманных войн против воскресшего Гитлера и его местных пособников, — но вынуждены. Жаль, что нужно терять по тысяче человек в день, чтобы вынудить телевизионных агитаторов и тех, кто пишет для них сценарии, вернуться домой. Но по-другому не получается.
И еще одной важной темой стала Елка желаний. Война войной, а Новый год по расписанию, и плачет от счастья девочка, которой президент России помог попасть на спектакль в Мариинку, и радуются родители, детям которых большие начальники подарили какую-нибудь мелочь. И знаете, честно сказать, на это ведь приятно смотреть. Приятно смотреть, как опасные и недобрые люди делают что-то безусловно хорошее. Ну да, раз в год. Хотя бы раз в год.
Как-то в одной беседе меня спросили, что бы я посчитал признаком смягчения, очеловечивания режима в России. Я ответил — это легко: вот если бы участники любой политической передачи на ТВ смогли в течение хотя бы часа говорить о собственной стране и ее реальных проблемах или даже о нереальных — что там у нас бывает хорошего? выступление Зюганова на форуме юных пчеловодов, речь президента о принципах правильного преподавания физкультуры в школе (это все не выдуманные примеры, кстати, это все было), — не отъезжая на войну с киевским агрессором и не переходя к разоблачению очередных козней Вашингтона, я бы сказал — что-то меняется, причем к лучшему.
Жаль, я не доживу. Ну, может, люди более молодые… Дожить бы, впрочем, до конца наступившей недели: грядет Большая пресс-конференция вождя, других тем на ТВ не будет, только его мудрость, только наше счастье (он ведь и есть наше счастье). А это так всегда увлекательно.
